(1)Я проснулся глубокой ночью от неистового бега, грохота колёс, от скрипа полок, от дребезжания полуоткрытой двери купе: над головой ходили пронзительные сквознячки.
(2)В коридоре и купе было темно — я долго лежал с открытыми глазами, угадывая в потёмках чёрный квадрат окна, за которым всё было непроницаемо, по-ночному глухо, и невозможно было понять, степь или леса шли в этой бесконечной, тайной, непостижимой, как мрак, Вселенной.
(3)Потом в заоконной бездне неба вспыхнула запредельным огнём, замерцала синяя одинокая звезда.
(4)Поезд по-прежнему мчался, не сбавляя набранной скорости, затерянный в тёмных осенних пространствах, без земных огней, невидимый с немыслимой высоты этой звезды, горевшей среди ледяных космических пустынь, отъединённых от Земли многомиллионными расстояниями.
(5)В высокомерной своей недосягаемости звезда плыла рядом с вагоном, ярко, космато шевелила щупальцами лучей во мраке мироздания, проникая сквозь его холод, и я неотрывно смотрел на неё с чувством восторга и страха перед неразгаданностью каких-то существующих вне разума законов, которые для чего-то беспощадно уплотняли вечность в миг и миг растягивали в вечность. (6)«Значит, вечность — это жизнь, миг — это разрушение?..»
(7)Представьте, мне стало страшно оттого, что всё бессильно перед этими законами: жизнь, любовь, искусство, сама Земля, этот обжитой уютный островок в беспредельном угрожающем океане неизвестности...
(8)И я представил нашу Землю, какой она может видеться с высоты этой равнодушной осенней звезды, — маленькую, голубоватую пылинку, этот воздушный кораблик, мчащийся сквозь толщи фиолетового холода, звёздного света, сквозь метеоритные, сверкающие туманы, представил его хрупкость, его слабость, его ограниченные запасы воды и продовольствия — и ужаснулся при мысли о беспомощности его перед Вселенной.
(9)Если бы каждый из команды на этом кораблике осознал, что впереди смертельный риф и в столкновении с ним бесследно исчезнет, рассыплется в ничто прекрасная его плоть, состоящая из лесов, рек, океанов, дождей, закатов, зелени травы, красивейших городов, памятников, соборов, машин, книг, полотен живописцев, — всё то, что создано гениями человеческой мысли и человеческими руками, если бы каждый хоть на минуту задумался о скоротечном веке Земли, люди не расшатывали бы свой корабль с борта на борт, не пробивали бы дыры в его днище, не полосовали бы ножами злобы и ненависти надутые паруса.
(10)Неужели никогда люди не поймут, что Земля должна быть их чистым, светлым белопарусным кораблём, путь которого, к сожалению, не бесконечен?
(11)Не задумываясь об этом, люди порой утрачивают главное — смысл неповторимости жизни, и тут наступает безжалостное <...> Земли и человека.
(12)Тогда наша крошечная планета становится лишь средством для достижения современных удобств и удовольствий.
(13)Да, человек не только мучит, терзает, истязает плоть Земли разрывами снарядов и многотонных бомб с той поры, как начались войны, но и превращает свой дом в мусорный ящик, в грязную свалку использованных и уже ненужных предметов, в кладбище машин, транзисторов, бутылок, консервных банок. (14)Человек душит, отравляет Землю химическими отбросами, как будто в неистовости алчного обогащения торопится погубить и её, и себя.
(15)Ведь Земля — это живое тело со своим ритмом, дыханием, пульсом кровообращения, и естественный ток крови в ней остановить — смертельно. (16)Несомненно, люди понимают, вернее, чувствуют надвигающуюся опасность и в то же время уповают на туманное «потом», в котором может ничего и не случиться с прекраснейшим из миров.
(17)Но всё имеет свои начала и свои концы.
(По Ю. Бондареву)*
* Бондарев Юрий Васильевич (р. 1924) -
русский писатель, сценарист,
автор многочисленных произведений о Великой Отечественной войне.
