Вариант 72

(1)Мы задержались в школе, и, когда вышли на улицу, уже смеркалось. (2)Снегу навалило до половины валенка. (3)Я забеспокоился, зная, как жестоки наши степные сибирские метели, какие беды они могут принести.

(4)И скоро началось то, чего я опасался. (5)Снежинки вдруг закружились в таком танце, что через несколько минут началась настоящая пурга, вскоре перешедшая в большой буран. (6)Узенькую дорожку, которая вела в наше село, то и дело засыпало снегом, а потом она и совсем пропала. (7)Будто из-под ног её украл кто-то очень недобрый.

(8)Я испугался и не знал, что делать дальше. (9)Ветер свистел на все лады, чудились волки. (10)И вдруг в вое ветра я услышал спокойный голос матери: «Не бойся, тебе надо зарыться в снег». (11)Я так отчётливо слышал голос моей матери, отлично зная, что маминым голосом я разговариваю сам с собой в моём воображении…

(12)Мы вырыли пещерку и всю ночь просидели, рассказывая друг другу разные истории. (13)А утром, пробив дыру на свободу, мы отправились домой.

(14)Открыв дверь, я бросился к маме. (15)Бросился и – что было, то было – заплакал.

– (16)Да о чём ты? (17)Переобувайся да живо за стол, – сказала мать, ничего не спросив о минувшей ночи.

(18)Приехал отец. (19)Он хвалил меня, обещал мне купить маленькое, но настоящее ружьё. (20)Он удивлялся моей находчивости. (21)А мать?.. (22)Мать сказала: «Парню тринадцатый год, и странно было бы, если бы он растерялся в метель да себя с товарищами не спас».

(23)Вечером мы остались с бабушкой вдвоём. (24)Мать ушла на станцию, к фельдшеру. (25)Сказала, что угорела – болит голова.

(26)С бабушкой мне всегда было легко и просто. (27)Я спросил её: «Бабушка, хоть ты скажи мне правду: почему мать не пожалела меня? (28)Неужели я в самом деле такой нестoящий?»

– (29)Дурень ты, больше никто! – ответила бабушка. – (30)Мать всю ночь не спала, ревела, как умалишённая, с собакой по степи тебя искала, колени обморозила... (31)Только ты ей, смотри, об этом ни гугу!

(32)Вскоре вернулась мать. (33)Она сказала бабушке: «Фельдшер дал порошки от головы. (34)Говорит, чепуха, скоро пройдёт».

(35)Я бросился к матери и обнял её ноги. (36)Сквозь толщу юбок я почувствовал, что её колени забинтованы. (37)Но я даже не подал виду.

(38)Я никогда ещё не был так ласков с нею. (39)Я никогда ещё так не любил свою мать. (40)Обливаясь слезами, я целовал её обветренные руки. (41)А она погладила меня по голове и ушла, чтобы лечь. (42)Видимо, стоять ей было трудно.

(43)Так растила и закаливала нас наша любящая и заботливая мать. (44)Далеко смотрела она. (45)И худого из этого не получилось. (46)Мой брат теперь дважды Герой. (47)И про себя я кое-что мог бы сказать, да матерью строго-настрого наказано как можно меньше говорить о себе.

(По Е.А. Пермяку)*
* Пермяк Евгений Андреевич (настоящая фамилия – Виссов) (1902–1982) –
русский советский писатель.