ОГЭ 2021 (задание 8)

(1)— Настоящая Машина времени! — он покачал головой. (2)— Подумать только. (3)Закончись выборы вчера иначе, и я сегодня, быть может, пришёл бы сюда спасаться бегством. (4)Слава богу, что победил Кейт. (5)В Соединённых Штатах будет хороший президент.

(6)— Вот именно,— отозвался человек за конторкой. (7)— Нам повезло. (8)Выбери Дойчера — не миновать нам жесточайшей диктатуры. (9)Этот тип против всего на свете — против мира, против веры, против человечности, против разума.

(10)Неся ружья в руках, они молча прошли через комнату к Машине, к серебристому металлу и рокочущему свету.

(11)2055 год, 2019, 1999,1957! (12)Машина ревела.

(13)...Они сидели среди древних зарослей. (14)Ветер нёс далёкие крики птиц, запах смолы и древнего солёного моря, запах влажной травы и огненных цветов.

(15)— Мы не хотим изменять Будущее. (16)3десь, в Прошлом, мы незваные гости. (17)Сами того не зная, мы можем убить какое-нибудь важное животное, пичугу, жука, раздавить цветок и уничтожить важное звено в развитии вида.

(18)— Я что-то не понимаю, — сказал Экельс.

(19)— Ну так слушайте, — продолжал Тревис. (20)— Допустим, мы случайно убили здесь мышь. (21)Это значит, что всех будущих потомков этой мыши уже не будет — верно? (22)Не хватит десяти мышей — умрёт одна лиса. (23)Десятью лисами меньше — подохнет от голода лев. (24)Одним львом меньше — погибнут всевозможные насекомые и стервятники, сгинет неисчислимое множество форм жизни. (25)И вот итог: через пятьдесят девять миллионов лет пещерный человек, один из дюжины, населяющей весь мир, гонимый голодом, выходит на охоту за кабаном или саблезубым тигром. (26)Но вы, друг мой, раздавив одну мышь, тем самым раздавили всех тигров в этих местах. (27) И пещерный человек умирает от голода. (28)А этот человек, заметьте себе, не просто один человек, нет! (29)Это целый будущий народ. (30)Уничтожьте одного человека — и вы уничтожите целое племя, народ, историческую эпоху. (31)Если раздавить ногой мышь, это будет равносильно землетрясению, которое исказит облик всей земли, в корне изменит наши судьбы. (32)Так что будьте осторожны, держитесь тропы, никогда не сходите с неё!

(33)— Понимаю, — сказал Экельс. (34)— Но тогда, выходит, опасно касаться даже травы?

(35)— Совершенно верно. (З6)Нельзя предсказать, к чему приведёт гибель того или иного растения. (37)Малейшее отклонение сейчас неизмеримо возрастёт за шестьдесят миллионов лет. (38)Разумеется, не исключено, что наша теория ошибочна. (39)Может быть, итог будет совсем незаметным — лёгкое дуновение, шёпот, волосок, пылинка в воздухе, такое, что сразу не увидишь. (40)Кто знает? (41)Кто возьмётся предугадать? (42)Мы не знаем — только гадаем.

(43)...Не оглядываясь, Экельс слепо шагнул к краю Тропы, сошёл с неё и, сам того не сознавая, направился в джунгли.

(44)— Не глядите на меня, — вырвалось у Экельса. (45)— Я ничего не сделал.

(46)— Кто знает».

(47)— Я только соскочил с Тропы и вымазал башмаки глиной. (48)Чего вы от меня хотите?

(49)1999, 2000, 2055. (50)Машина остановилась.

(51)— Выходите, — скомандовал Тревис.

(52)Комната была такая же, как прежде. (53)Хотя нет, не совсем такая же. (54)Тот же человек сидел за той же конторкой. (55)Нет, не совсем тот же человек, и конторка не та же.

(56)Экельс медленно вдыхал воздух — с воздухом что-то произошло, какое-то химическое изменение, настолько незначительное, неуловимое, что лишь слабый голос подсознания говорил Экельсу о перемене.

(57)Экельс почувствовал, что опускается на стул. (58)Он стал лихорадочно скрести грязь на башмаках. (59)Его дрожащая рука подняла липкий ком. (60)На комке было отливающее зеленью, золотом и чернью пятно — бабочка, очень красивая... мёртвая.

(61)— Из-за такой малости, из-за бабочки! — закричал Экельс.

(62)Она упала на пол — изящное маленькое создание, способное нарушить равновесие. (63)Мёртвая бабочка — и такие последствия? (64)Невозможно!

(65)Его лицо похолодело. (бб)Непослушными губами он вымолвил:
— Кто... кто вчера победил на выборах? (67)Человек за конторкой хихикнул.

(68)— Шутите? (69)Будто не знаете! (70)Дойчер, разумеется! (71)Кто же ещё? (72)Уж не этот ли хлюпик Кейт? (73)Теперь у власти железный человек;

(74)Экельс застонал. (75)Он упал на колени. (76)Дрожащие пальцы протянулись к золотистой бабочке.

(77)— Неужели нельзя,— молил он весь мир, себя, служащего, Машину, — вернуть её туда, оживить её? (78)Неужели нельзя начать всё сначала? (79)Может быть...

(По Р. Брэдбери*)
*Рэй Дуглас Брэдбери (1920—2012) — американский писатель-фантаст.
Фрагмент взят из рассказа «И грянул гром».

(1)Однажды тётушка Дора за завтраком как бы мимоходом, пригубливая медленно кофе, спросила:
— Ну и как ваша дорога к Весёлому Бору? (2)Всё строите?

(3)— Строим, — ответил папа, глядя на часы на стене.

(4)— И много построили? — спросила негромко тётушка.

(5)— Пока немного, а что?

(6)Папе не надо было, наверное, задавать такой вопрос, а просто встать и уйти, как он всегда делал, на работу. (7)Но он спросил чуть нервно: «А что?» (8)И стало понятно, что он ждал вопроса. (9)И готов на него ответить.

(10)— Да, в общем, ничего,— произнесла тётушка, поджимая губы. — (11)Вы же хотите лес погубить?

(12)— Нет,— сказал торопливо папа. (13)И опять посмотрел на часы. (14)— Мы только сделаем просеку, а весь остальной лес останется.

(15)—А что такое просека? — спросила тётушка. (16)— Просека разве не лес? (17)Сколько на этой просеке деревьев? (18)Вы считали?

(19)— Не знаю,— торопливо отвечал папа и, отставив чашку, встал из-за стола.

(20)— А вот люди в письмах ко мне пишут, — настойчиво повторила тётушка вслед папе. — (21)Было понятно, что он хоть торопится, но всё слышит. (22)— Люди пишут, что остальной лес, который зовётся Весёлый Бор, погибнет, если вы построите через него свою дорогу. (23)Деревья не перенесут запаха гари и бензина.

(24)— Люди! — вскричал, повернувшись, папа. (25)Он никогда не позволял себе крика, а тут разнервничался. (26)Но потом опомнился, добавил тише:
— Люди пишут, наверное, им больше делать нечего... (27)А мы работаем!

(28)Папа ушёл, а мы остались сидеть за столом. (29)И мама, помешивая ложечкой в стакане с чаем, вдруг сказала, обращаясь к тётушке:
— Ну, а правда, что будет делать наш папа, если он не станет строить эту дорогу?

(30)Тётушка не стала отвечать, а молча ушла к себе наверх. (31)А мы с Димкой вдруг решили доехать на велосипедах до Весёлого Бора, чтобы посмотреть, что там на самом деле происходит.

(32)А там ничего не происходило. (33)Шумели под ветром золотые сосны, куковала кукушка, цвели вдоль тропинки, по которой мы пешком зашли в лес, ромашка, зверобой, мышиный горошек и много других цветов. (34)Этот зверобой, да и другие цветы и травы, как утверждала тётушка Дора, люди раньше рвали тут охапками, для всяких домашних лекарств, и их почти не стало. (35)Но следом пропали бабочки, кузнечики и пчёлы. (36)Весёлый Бор стал совсем невесёлым. (37)А скорей, как сказал кто-то, унылым. (38)И, как определила тётушка, опустился на землю. (39)И тётушка обратилась через газету ко всем горожанам с просьбой, такой крохотной, скромненькой, не рвать в лесу цветов. (40)А если нужны лекарства, то они продаются недорого в аптеке. (41)И так всем стало стыдно, что все перестали рвать цветы.

(По А. Приставкину*)
* Анатолий Игнатьевич Приставкин (1931—2008) —
русский писатель, общественный деятель.
Фрагмент взят из повести «Летающая тётушка».

(1)Вскоре я нашёл старика, который утверждал, что он всё помнит: и лесопилку, и отца, и даже меня. (2)Может, и я его знал, но вспомнить не мог — слишком велика была мутная толща времени.

(3)— Банальная история,— сказал Андриан. (4)— Не случайно в процессе эволюции человек приобрёл аппарат забывания. (5)Нечего над ним насильничать. (6)Забывание — это здоровье памяти. (7)Если память у тебя нездорова, надо лечить её не поездкой в минувшее. (8)О чём, собственно, ты скорбишь? (9)Что Кислицы не остались такими же? (10)Но они ведь стали лучше. (11)Я никогда здесь не был, однако для нашей области это отличный благоустроенный посёлок. (12)Чего ты требуешь? (13)Какие у тебя претензии? (14) Не ради ж этого твоего посещения должны были оставить всё как было? (15)Тебе следует радоваться за свой паршивый разъезд — такой прогресс!

(16)Он прав, великий философ Андриан. (17)Почему мне грустно? (18)Почему мне плохо, если этим залитым асфальтом Кислицам хорошо? (19)Разве отец не обрадовался бы, увидев нынешние Кислицы? (20)Почему, наконец, мне так приятны те несколько примет знакомого прошлого, что уцелели и тихо доживали среди нового быта?

(21)Мы садились на высокие вагонетки и катились на далёкие делянки. (22)Отец постоянно хитрил, торговался с заготовителями, подрядчиками, стараясь всучить им лесосеки подальше от железной дороги, чтобы рубить всё же выборочно, а не сплошняком. (23)Лесорубы за это тоже сердились на него, предприятия жаловались, особенно экспортные. (24)Все были против отца, не пойму, как он держался.

(25)Где-то в лесу стояли деревья, сохранённые отцом. (26)Уже здоровенные деревья.

(27)— Порублены, все они порублены,— сказал Андриан. (28)— Не надейся. (29)Ничего не осталось, рубят без пощады. (30)Пока что лучший лесоруб важнее самого лучшего лесника. (31)Всё ещё покоряем природу, побеждаем её. (32)Знаешь, я иногда ненавижу природу за её бессилие и беззащитность. (33)Она сопротивляется самоубийством. (34)Надеется на наше милосердие, а мы-то... (35)Мальчишка-сопляк сидит на оранжевой железной машине и чувствует своё превосходство над лесом. (36)Как же, всё падает, трещит под ним. (37)Его убедили, что он властвует над природой. (38)Но ведь властвовать ещё не значит понимать природу. (39)Да и кто нам дал такое право — властвовать? (40)По праву сильного, да? (41)Какое же это право!

(42)— А что такое понимать природу?

(43)— Не знаешь? — Андриан покачал головой. (44)— Понимать — значит сочувствовать.

(45)— Кому, лягушке?

(46)— Да, лягушке, и зяблику, и дереву. (47)Ты думаешь, прогресс — это универсам? (48)Прогресс к тому направлен, чтобы заполнить пропасть между природой и человеком. (49)До сих пор мы пропасть создавали, теперь начинаем уничтожать её, это и есть начало прогресса. (50)Понимать всё живое, осознать наше родство со всем живым, с зябликом, с волком, с ольхой. (51)Понимать — значит любить. (52)В этом наше будущее.

(По Д. Гранину*)
* Даниил Александрович Гранин (1919—2017) —
русский советский писатель и общественный деятель.
Фрагмент взят из повести «Обратный билет».

(1)Книголюба называют другом книги. (2)У книголюбов есть своя организация, свои клубы, объединения. (3)Но не это является определяющим. (4)Главная отличительная черта — любовь к книге.

(5)Большой и неподдельной она была у Акима Васильевича Горшкова, жившего на Владимирщине и долго возглавлявшего колхозное хозяйство. (6)Близко знавшие председателя вспоминают такой случай. (7)Несколько лет назад финский писатель приехал к нам в Россию, чтобы познакомиться с сельским бытом и написать об этом роман. (8)Иностранному литератору предложили много адресов, но выбор пал на хозяйство Горшкова.

(9)Поселился иностранный гость не в гостинице, а в председательском доме. (10)Присматривался ко всему, что его здесь окружало, стараясь не пропустить ни одной мелочи.

(11)Спустя два месяца признался, что видел много интересного: преданных своему делу тружеников села, знающего, делового, целеустремлённого председателя.

(12)Вот только заметил он одно «чудачество» председателя: любит тот делиться книгами из своей личной библиотеки со всеми, кто того пожелает. (13)К нему шли и молодые, и пожилые люди, дети, и он никому не отказывал, каждому подбирал то, что по душе. (14)Люди брали книги, прочитав, возвращали и снова брали, а взамен — лишь чистосердечное спасибо. (15)Глядел гость на всё это и наконец спросил:
— Почему к тебе идут, Аким? (16)Ведь в сельской библиотеке тоже много книг, и в том числе есть те же, что и у тебя.

(17)Гость не сумел разгадать главное. (18)Не почувствовал, что человеку мало прочесть интересную книгу. (19)Ещё хочется о ней поговорить. (20)А Горшков — собеседник интересный. (21)С ним дружбу водил Александр Трифонович Твардовский — бывал у него, любил потолковать не только о жизни, но и о литературе, ибо Горшков очень тонко чувствовал и понимал всё ценное, настоящее в художественном произведении...

(22)Это лишь один портрет книголюба. (23)Друзьями книги были известные писатели, учёные, общественные деятели. (24)Достаточно сослаться на имена таких ценителей книги, как Толстой, Достоевский, Чехов, Блок, Менделеев, Пирогов...

(25)Был книголюбом А. М. Горький, даривший книги из своей библиотеки тем, кто в них нуждался. (26)Был книголюбом прославленный генерал 1812 года А. П. Ермолов, на старости лет научившийся переплетать свои книги. (27)Был книголюбом А. С. Пушкин, перед смертью обратившийся к книгам своей библиотеки со словами: «Прощайте, друзья».

(28)Можно было бы сказать, что книголюб — это такой друг книги, который чувствует и знает, что книга — жива, что книга — его друг, что «книги — это руки, протянутые через века».

(По А. Чирве*)
* Анатолий Николаевич Чирва — кандидат педагогических наук,
член Союза журналистов России.

(1)Шофёр Игорь Тюменцев, первого года службы, молоденький, пушистый, желтоклювый, очень любил читать.

(2)В казарме давали отбой в десять, но Тюменцев приспособился читать втихаря у себя под одеялом, освещая книгу карманным фонариком. (3)Чтобы не так скоро срабатывалась батарейка, он читал не сплошь, а порциями. (4)Блеснёт фонариком, схватит быстренько кусок страницы, сколько глаз зацепит, потом закроет глаза и повторяет про себя, переживает.

(5)Сегодня Игорь читал аж до часу. (6)Очень хорошая книжка попалась — Виктор Гюго, «Человек, который смеётся». (7)Он читал бы и дольше, да совсем села батарейка, и лампочка уже не горела, а тлела малиновой точкой. (8)Он со вздохом погасил фонарик, сунул книгу под подушку, вытянулся и стал думать. (9)В казарме было душно, пахло сапогами, солдатами. (10)Спасибо, койка у него верхнего яруса — досталась выгодная, недалеко от окна. (11)Из окна иногда веяло чистой прохладой и были видны на тёмном небе большие строгие звёзды. (12)Кругом беззаботно дышали его товарищи-солдаты. (13)А Тюменцев не спад. (14)Он думал о том, что вот уже двадцать второй год живёт на свете, а всё ещё ничего не сделал для человечества. (15) Вспомнил свою родину, рязанское село на берегу узкой речки; вербы, опустившие на воду длинные ветки, как распущенные волосы; вспомнил детское, прохладное, мятное северное лето и немного затосковал, так, самую малость. (16)Захотелось ему прозябнуть. (17)А здесь, за тридевять земель от родного села, неуютно как-то: земля раскалённая, словно каменная, так трещинами и расходится. (18)И трава — не трава, а метёлки какие-то, и то весной, а к июню всё выгорает. (19)Но всё-таки и здесь жить можно — работа не бей лежачего: вози себе начальство, ожидай его да читай книжки. (20)Книжек Тюменцев читал много и каждую, прочитав, заносил в список с краткими замечаниями, например: «Буза, время зря потратил», или: «Всё-таки, мне кажется, книга не до конца правдивая, в жизни так не бывает», или: «Хотел бы познакомиться с автором, наверно, незаурядный человек. (21)Но с образом Нюры не согласен».

(22)А ещё он думал о своём будущем. (23)Пока впереди было ещё два года с месяцем действительной. (24)На сверхсрочную он оставаться не собирался. (25)Кончит срок — и поедет он на север, туда, в прохладу.

(26)Думал он ещё и о том, как запишет в свою тетрадь отзыв о «Человеке, который смеётся». (27)Даже фразу придумал: «Исключительно правдивая, волнующая книга, хотя эпоха не совсем современна». (28)Хотелось ему ещё придумать фразу, в которой было бы слово «в разрезе», это слово он недавно слышал у одного очень культурного лектора и запомнил, чтобы употребить. (29)Но фразы такой у него не получилось, и он просто стал припоминать и соображать, как там, в книжке, всё это было. (30)Особенно его поразили компрачикосы, которые людей растили в каких-то особенных кувшинах, и человек вырастал уродом, по форме кувшин!. (31)Страшно, должно быть, в таком кувшине сидеть — вот растёшь-растёшь, не замечаешь и принимаешь форму. (32)Он подумал-подумал и ощутил эту форму на своих плечах. (ЗЗ)Врос в неё, вчувствовался. (34)Тюменцеву даже не по себе стало.

(По И. Грековой*)
*И. Грекова — литературный псевдоним Елены Сергеевны Вентцелъ (1907-2002),
происшедший от слова «игрек» — советский математик,
член Союза писателей, автор романов.
Фрагмент взят из сборника «На испытаниях».

(1)Гулять Лидочка не любила.

(2)Сидеть дома — тоже.

(3)Оставались только книжки — они ничего не требовали, не запрещали, и с ними можно было разговаривать. (4)Сколько угодно. (5)Хотя и про себя. (6)Убедившись, что Лидочка быстро преодолела все незначительные детские рубежи, начиная с простодушного Айболита и заканчивая прелестной, лукавой поэмой «Руслан и Людмила», Галина Петровна, поразмыслив, решила, что для собственного спокойствия одну из позиций можно и уступить. (7)Она подвела Лидочку к одному из накрепко запертых книжных шкафов, провернула хрустящий ключ и спрятала его в карман.

(8)— Вот тут можешь копаться сколько влезет, — милостиво разрешила она и указала на нижнюю полку. (9)— Выше — и думать не смей.

(10)Лидочка, потрясённая открывшимися ей растрёпанными сокровищами, мелко закивала.

(11)Так она унаследовала книги своего дедушки.

(12)Разумеется, это были не все книги из огромной драгоценной библиотеки Лазаря Линдта, а только мелкий букинистический сор, который Галина Петровна не знала, как идентифицировать, но выкинуть не решилась — не в память о покойном супруге, конечно, а просто потому, что боялась прогадать. (13)Галина Петровна просто собрала все эти ещё в девятнадцатом веке переплетённые годовые подшивки «Нивы», осыпающиеся учебники по арифметике и простодушные книжки «Дамского чтения для сердца и разума» и сослала на одну из полок, мысленно дивясь, зачем придирчивому Линдту вообще понадобился этот не имеющий ценности библиобред.

(14)Лидочка села перед книжным шкафом на паркет. (15)Ей было шесть лет — совсем взрослая, учитывая все обстоятельства времени и места.

(16)— Правда можно? — переспросила она прежде, чем протянуть руку. (17)Галина Петровна могла передумать в любой момент, и за позволенное вчера назавтра можно было получить преотличную трёпку. (18)Лидочка это знала. (19)Она вообще знала много больше, чем положено было человеку её лёт.

(20)— Да читай, господи,— разрешила Галина Петровна. (21)— Не рви только и фломастерами не малюй.

(22)Лидочка кивнула ещё раз и безошибочно вытянула из тесного, чуточку взлохмаченного книжного строя самый потрёпанный и даже как будто немного тёплый том.

(23)Лидочка уселась поудобнее, и книга сама готовно раскрылась ей навстречу — на излюбленном кем-то, зачитанном и даже немного замасленном месте.

(24)Лидочка — впервые за много-много месяцев — не вспомнила про мамочку и впервые была совершенно счастлива. (25)Это была её полка, её книги.

(По М. Степновой*)
* Марина Львовна Степнова (род. в 1971 г.) — российская писательница,
поэтесса, редактор, переводчик, сценарист.
Отрывок взят из романа «Женщины Лазаря».

(1)Откуда Петька взял, что теперь по всем железным дорогам можно будет ездить бесплатно? (2)Наверно, слух о бесплатных трамваях донёсся до него в таком преувеличенном виде.

(3)—Взрослым нужно командировку,— твёрдо сказал он,— а нам — ничего.

(4)Он уговаривал меня, дразнил, упрекал в трусости и презрительно смеялся. (5)Что бы ни происходило на белом свете, всё убеждало его, что мы, ни минуты не медля, должны махнуть в Туркестан.

(6)Разумеется, можно было просто уйти из дому — и поминай как звали! (7)Но Петька решил, что это неинтересно, и выработал довольно сложный план, поразивший меня своей таинственностью.

(8)Мы должны были дать друг другу «кровавую клятву дружбы». (9)Вот она:

«Кто изменит этому честному слову, — не получит пощады, пока не сосчитает, сколько в море песку, сколько листьев в лесу, сколько с неба падает дождевых капель. (10)3ахочет идти вперёд — посылай назад, захочет идти налево — посылай направо. (11)Как я ударяю моей шапкой о землю, так гром поразит того, кто нарушит это честное слово. (12)Бороться и искать, найти и не сдаваться».

(13)По очереди произнося эту клятву, мы должны были пожать друг другу руки и разом ударить шапками о землю. (14)Это было сделано в Соборном саду накануне отъезда. (15)Я сказал заранее выученную клятву наизусть, Петька прочитал по бумажке. (16)Потом он уколол палец булавкой и расписался на бумажке кровью: «П. С», то есть Пётр Сковородников. (17)Я с трудом нацарапал: «А. Г. », то есть Александр Григорьев.

(18)Все путешествия, когда путешественникам по одиннадцати-двенадцати лет, когда они ездят под вагонами и не моются месяцами, похожи одно на другое. (19)В этом легко убедиться, перелистав несколько книг из жизни беспризорных. (20)Вот почему я не стану описывать нашего путешествия из Энска в Москву.

(21)Семь заповедей тёти Даши были вскоре забыты. (22)Мы ругались и дрались. (23)Мы врали: то тётка, поехавшая в Оренбург за солью, потеряла нас по дороге, то мы были беженцами и шли к бабушке в Москву. (24)Мы выдавали себя за братьев — это производило трогательное впечатление. (25)Мы не умели петь, но я читал в поездах письмо штурмана дальнего плавания.

(26)И всё же мы не были беспризорниками. (27)Подобно капитану Гаттерасу (Петька рассказывал мне о нём с такими подробностями, о которых не подозревал и сам Жюль Верн), мы шли вперёд и вперёд. (28)Мы шли вперёд не только потому, что в Туркестане был хлеб, а здесь его уже не было. (29)Мы шли открывать новую страну — солнечные города, привольные сады. (30)Мы дали друг другу клятву.

(31)Как эта клятва помогала нам!

(32)Однажды, подходя к Старой Руссе, мы сбились с дороги и заблудились в лесу. (33)Я лёг на снег и закрыл глаза. (34)Петька пугал меня волками, ругался, даже бил — всё было напрасно. (35)Я не мог больше сделать ни шагу. (36)Тогда он снял шапку и бросил её на снег.

(37)—Ты клятву давал, Санька! — сказал он. (38)— Бороться и искать, найти и не сдаваться. (39)3начит, ты теперь клятвопреступник? (40)Сам говорил — клятвопреступник не получит пощады.

(41)Я заплакал, но встал. (42)Поздней ночью мы дошли до деревни. (43)Деревня была староверческая, но одна старушка всё же приняла нас, накормила и даже вымыла в бане.

(44)Так от деревни к деревне, от станции к станции мы наконец добрались до Москвы.

(45)Дорогой мы продали, променяли и проели почти все, что было взято с собой из Энска. (46)Даже Петькин кинжал в ножнах из старого сапога был продан, помнится, за два куска студня.

(47)Непроданными остались только наши бумаги-клятвы, подписанные кровью «П. С.» и «А. Г. », и адрес Петькиного дяди.

(Пo В. Каверину*)
* Вениамин Александрович Каверин (настоящая фамилия Зильбер; 1902— 1989) —
русский советский писатель, драматург и сценарист.
Фрагмент взят из романа «Два капитана».

(1)Семи-восьмилетним мальчишкой я увлекался «Тремя мушкетёрами» Дюма. (2)Пухлый том с волнующей эмблемой в виде мушкетёрского плаща, скрещенных шпаг и широкополой шляпы — первая книга, которую я сам прочитал. (3)Я уже знал многих писателей: Диккенса, Скотта, Купера. (4)Их читала мне мама. (5)Я любил эти чтения вслух, но глубокая прелесть книг, когда прочитанное так сплетается с самой жизнью, что уж не знаешь, где жизнь, а где вымысел, открылась мне впервые, когда я сам прочитал «Трёх мушкетёров».

(6)У меня было три закадычных друга. (7)Мама подала мне мысль превратить друзей в мушкетёров и пережить с ними наново историю любимых героев. (8)Меня поразила эта мысль, до которой обычно дети доходят своим разумом.

(9)...Со временем игра наша приобрела чёткую форму, хотя мы никогда не разыгрывали сцен из романов Дюма. (10)Наша игра была лишена всякой театральности. (11)Быть может, это объясняется тем, что нас увлекал в этой игре не сюжет, а та атмосфера тесной дружбы, которая ежеминутно могла быть подтверждена ударом шпаги, дружбы, полной самопожертвования и бескорыстия, дружбы, в которой четыре человека ощущали себя, как одного, и четыре сердца, как одно сердце.

(12)В пору нашего довоенного детства окрестности Чистых прудов были населены буйным и свирепым племенем. (13)Те, кто помнит банду атамана Квакина из прекрасной повести А. Гайдара «Тимур и его команда», легко представят себе характер Чистопрудной вольницы. (14)Квакин и его сподвижники были грозой дачных просек и фруктовых садов; Чистопрудные ребята владычествовали над большим водоёмом, колыхавшим свои мутные волны в конце бульвара, у Покровских ворот. (15)Редкие смельчаки, рисковавшие приобщиться к запретным благам, карались беспощадно.

(16)Однажды мы возвращались вчетвером со школьного вечера. (17)Мы смеялись, громко разговаривали: хотелось хвастаться и чем-нибудь удивить друг друга. (18)Мы и не заметили, как вышли к бульвару. (19)Несколько в стороне угрюмо чернели воды пруда, деревья сухо шелестели ветвями, бульвар от решётки до решётки был широк, как мир. (20)Мы подавили вздох и, разом поскромнев, двинулись через бульвар. (21)Теперь каждый из нас стремился только к одному: в случае неприятной встречи произвести самое безобидное впечатление.

(22)Вдруг я натыкаюсь на спину Портоса, и сердце моё уходит далеко-далеко, оставляя за собой щемящую струйку холода. (23)Прямо на меня смотрят два зелёных маленьких глаза, как будто вправленных в оранжевый апельсин. (24)Но это не апельсин, а весноватая, нагло-злая мордочка Лялика. (25)Чёрный галчонок рядом с ним — Гулька, позади ухмыляется во весь свой блин Фунтик. (26)Ещё двоих я не успел рассмотреть — они зашли к нам в тыл. (27)Мы окружены.

(28)И тут каждый из нас бессознательно вошёл в свою роль. (29)Арамис принялся издеваться, Атос молча встал впереди всех, прямо против зачинщика, Портос приосанился, а я, поддавшись прекрасному порыву, порождаемому дружбой, развернулся и с треском влепил кулак в курносый нос самого Лялика. (30)Я почувствовал, как нос Лялика вдавился, подобно кнопке электрического звонка.

(31)Не знаю, быть может, уже с утра таинственно и грозно начали бушевать подо льдом воды Чистых прудов, или зазеленела опушённая инеем липа, или какие иные необыкновенные предзнаменования вещали Чистопрудным о близящихся тяжких бедах, быть может, всё уж заранее было отмечено в книге судеб, — но я настолько поразился, увидев красные струйки, вытекавшие из носа викинга, что даже не сразу понял, что это кровь.

(32)Между тем вокруг разгорелся бой. (33)Атос взял на себя любимца Чистопрудных — Гульку, Портос — Фунтика, Арамис оказался против двоих. (34)Мой же противник, страшный, непобедимый Лялик, стоял передо мной и двумя пальцами скидывал на снег красные капли крови. (35)В этот момент я освободился от страха. (36)Теперь я знал, что в его жилах тенёт такая же кровь, как и в моих, и что его сила нисколько не превосходит силы обыкновенного человека; он парализовал свои жертвы страхом.

(37)Да, мушкетёры не только дрались, они следили друг за другом, чтобы в нужный момент прийти на помощь. (38)Чистопрудные ребята были сильны своей организованностью, но сейчас они столкнулись с более крепкой организацией. (39)Мы превосходили их дружбой. (40)У нас не существовало ни зависти, ни соперничества, мы были как одно тело. (41)И в этом Чистопрудные уступали нам. (42)Ведь никто не пришёл на помощь Лялику, когда я с первого же удара разбил ему нос. (43)Наверное, Гулька в глубине души испытал радость от унижения своего патрона. (44)3начит, мы можем побить их поодиночке. (45)Когда я повернулся к Лялику, он мог прочитать в моих глазах свой смертельный приговор.

(46) Вскоре все ребята двора и окрестностей почувствовали нашу новую силу. (47)Одни с увлечением, другие с недоверием, которое мы не пропускали случая рассеять, следили за ростом нашего могущества; до сих пор мы пользовались репутацией скромных мальчиков, которых не стоит большого труда обидеть.

(По Ю. Нагибину*)
* Юрий Маркович Нагибин (1920-1994) — русский писатель-прозаик,
журналист и сценарист.
Фрагмент взят из рассказа «Нас было четверо».

(1)Вот тут-то и появился Лис.

(2)— Кто ты? — спросил Маленький принц. (3)— Какой ты красивый!

(4)— Я — Лис, — сказал Лис.

(5)— Поиграй со мной, — попросил Маленький принц. (6)— Мне так грустно...

(7)— Не могу я с тобой играть, — сказал Лис. (8)— Я не приручён.

(9)— Ах, извини, — сказал Маленький принц. (10)Но, подумав, спросил:

— А как это — приручить?

(11)— Это давно забытое понятие, — объяснил Лис. (12)— Оно означает: создать узы.

(13)— Узы?

(14)— Вот именно, — сказал Лис. (15)— Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. (16)И ты мне не нужен. (17)И я тебе тоже не нужен. (18)Я для тебя всего только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. (19)Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. (20)Ты будешь для меня единственным в целом свете. (21)И я буду для тебя один в целом свете...

(22)— Я начинаю понимать, — сказал Маленький принц. (23)— Была одна роза... наверно, она меня приручила...

(24)Лис долго смотрел на Маленького принца, потом сказал:

— Пожалуйста... приручи меня!

(25)— Я бы рад, — отвечал Маленький принц, — но у меня так мало времени. (26)Мне ещё надо найти друзей и узнать разные вещи.

(27)— Узнать можно только те вещи, которые приручишь, — сказал Лис. (28)— У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. (29)Они покупают вещи готовыми в магазинах. (30)Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей. (31)Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня!

(32)— А что для этого надо делать? — спросил Маленький принц.

(33)— Надо запастись терпеньем, — ответил Лис. (34)— Сперва сядь вон там, поодаль, на траву — вот так. (35)Я буду на тебя искоса поглядывать, а ты молчи. (36)Слова только мешают понимать друг друга. (37)Но с каждым днём садись немножко ближе...

(38)Назавтра Маленький принц вновь пришёл на то же место.

(39)— Лучше приходи всегда в один и тот же час, — попросил Лис. (40)— Вот, например, если ты будешь приходить в четыре часа, я уже с трёх часов почувствую себя счастливым.

(41)Так Маленький принц приручил Лиса. (42)И вот настал час прощанья.

(43)— Я буду плакать о тебе, — вздохнул Лис. (44)— Ты сам виноват, — сказал Маленький принц. (45)— Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно, ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил...

(46)— Поди взгляни ещё раз на розы, — сказал Лис. (47)— Ты поймёшь, что твоя роза — единственная в мире. (48)А когда вернёшься, чтобы проститься со мной, я открою тебе один секрет. (49)Это будет мой тебе подарок.

(50) Маленький принц пошёл взглянуть на розы.

(51)— Вы ничуть не похожи на мою розу, — сказал он им. (52)— Вы ещё ничто. (53)Никто вас не приручил, и вы никого не приручили. (54)Таким был прежде мой Лис. (55)Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц. (56)Но я с ним подружился, и теперь он — единственный в целом свете.

(57)— Вы красивые, но пустые, — продолжал Маленький принц. (58)— Ради вас не захочется умереть. (59)Конечно, случайный прохожий, поглядев на мою розу, скажет, что она точно такая же, как вы. (60)Но мне она одна дороже всех вас. (61)Ведь это её, а не вас я поливал каждый день. (62)Её, а не вас накрывал стеклянным колпаком. (63)Её загораживал ширмой, оберегая от ветра. (64)Для неё убивал гусениц, только двух или трёх оставил, чтобы вывелись бабочки. (65)Я слушал, как она жаловалась и как хвастала, я прислушивался к ней, даже когда она умолкала. (66)Она — моя.

(67)И Маленький принц возвратился к Лису.,

(68)— Прощай... — сказал он.

(69)— Прощай, — сказал Лис. (70)— Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. (71)Самого главного глазами не увидишь.

(72)— Самого главного глазами не увидишь, — повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.

(73)— Твоя роза так дорога тебе потому, что ты отдавал ей всю душу.

(74)— Люди забыли эту истину, — сказал Лис, — но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. (75)Ты в ответе за твою розу.

(76)— Я в ответе за мою розу... — повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.

(По Антуану де Сент-Экзюпери *)
* Антуан де Сент-Экзюпери (1900—1944) — французский писатель,
поэт, журналист и профессиональный лётчик.
Фрагмент взят из повести-сказки «Маленький принц».

(1)— Я отвечу на вопросы, — улыбнулся Сашка. (2)— Но сначала скажу общие слова. (3)Вы не привыкли, что их говорят дети. (4)Поэтому слушайте. (5)Моя бабушка — учитель литературы, — продолжил Сашка. (6)— Она говорила мне: «Если ты в затруднении, спрашивай у книг — они подскажут». (7)Я понял: это правда. (8)Бабушка дала мне прочесть замечательную книгу про мальчика, который давным-давно управлял частью Сибири. (9)И тогда я осознал: возраст ничего не значит, если ты можешь сделать что-то важное. (10)А когда я задумался, как сделать, чтобы жители Антоновска не хотели уезжать из города, мне помогла другая книга. (11)Вот её читали многие — «Приключения Тома Сойера». (12)Я вспомнил, как Том красил забор и привлёк к этому ребят. (13)Вроде бы какое, простое и унылое дело — красить забор. (14)И как заставить людей красить чужой забор? (15)Но мы, ребята и я, решили убедить взрослых, что помочь городу Антоновску вырваться из его проблем очень интересно. (16)И они помогли.

(17)— Спрашиваете, почему же нам поверили и помогли? (18)Да потому что мы дети. (19)Мы если и врём, то по мелочам. (20)Ну, разбили кружку и свалили на кошку. (21)Но, когда мы говорим, что хотим построить уличные тренажёры, огород для экскурсий, завод, чтобы на нём работали наши родители, нам верят. (22)И пенсионеры, и министры. (23)И земляки, и эмигранты, живущие в Сиднее. (24)У нас появились сотни помощников, во всей России и во всём мире. (25)Многие люди говорили мне в глаза, писали в письмах: «Мы уже не верим взрослым, а детям верим». (26)Они поняли, что мы не хотим прославиться или заработать. (27)Мы просто хотим сделать так, чтобы в нашем городе было жить хорошо. (28)Слово получил репортёр серьёзного телеканала.

(29)— А вы не боитесь, что народ разломает все эти замечательные уличные тренажёры, украдёт таблички, вытопчет огород?

(30)Сашка нашёл ответ.

(31)— Конечно, есть и камеры наблюдения, и тренажёры сделаны так, чтобы трудно было сломать. (32)Но главное не это. (33)Иногда взрослым людям кажется, будто всем нравится обманывать и вредить. (34)Это неправда. (35)Людям нравится помогать.

(36)Вопросы задавали ещё почти полчаса — Сашка очень устал. (37)А когда они закончились, слово взяла Аня.

(38)— Уважаемый Илья Фёдорович, уважаемые начальники и депутаты, уважаемые взрослые! (39)Вы можете продолжить делать то, что начали мы. (40)Сделать так, чтобы завод начал работать, чтобы стали выпускать знаменитую «антоновскую» пастилу, чтобы люди захотели приехать в наш город и познакомиться с достопримечательностями. (41)А можете всё забыть, как дурной сон. (42)Или хороший сон, не так важно. (43)И снова убедить себя, что мы живём на помойке. (44)Но я в это не верю. (45)Вы наши родители. (46)А значит, не только мы похожи на вас, но и вы на нас. (47)Просто сегодня нам, детям, удалось сделать чуть-чуть больше, чем вам. (48)Помогите нам!

(По М. Логинову*)
* Михаил Валентинович Логинов (род. в 1966 г.) — писатель, политтехнолог,
журналист ежедневной общественно-политической газеты «Невское время».
Фрагмент взят из повеет» «Ключ от города Антоновска».